Эдуард Дмитриевич Днепров - Образование и политика. Новейшая политическая история российского образования Т. 1

деятельности нужных
ему людей и дает силу их деятельности». В периоды названных сдвигов на пост министра образования были призваны люди явно реформаторского склада: в 1861 г. – Александр Васильевич Головнин,
в 1917 г. – Анатолий Васильевич Луначарский, в 1990 г. – Эдуард Дмитриевич Днепров. Кардинальные реформы, проведенные этими министрами, вывели российское образование на качественно новую ступень и определили пути его дальнейшего развития.

1

Новое время. 1990. № 31.

4

Флотские университеты
Эдуард Дмитриевич Днепров родился в Москве 10 декабря 1936 г. в семье морского офицера.
Его дед – Григорий Михайлович, крупный партийный работник, в 1937 г. был репрессирован и отсидел 15 лет, после чего был направлен на поселение на Кавказ в г. Георгиевск, а позже, для смены
климата, – под Красноярск, где и умер.
Отец – Днепров Дмитрий Григорьевич дважды исключался из партии – когда деда посадили и
когда выпустили, в 1952 г. В промежутке он был принят в партию под Сталинградом, откуда дошел
до Берлина. После второго исключения из партии Д.Г. Днепров был демобилизован с флота. Боевой
офицер, начальник штаба Военно-морской базы, он начал свою гражданскую карьеру с почетной
должности банщика в Палашевских банях, далее шофер такси, начальник таксопарка… и завершил
работу в 70 лет после инсульта одним из лучших в Москве директоров Треста строящихся автопредприятий.
Семейная планида не избежала и внука. Но поначалу все шло по обычной, более того, явно
благоприятной колее.
В 1947 г. одиннадцатилетний мальчишка, мечтавший о море, убежал из московского дома и
оказался в Кронштадте юнгой на учебном корабле «Неман», которым командовал П. Лазо, брат легендарного Сергея Лазо. Благо командир «Немана» был дружен с отцом юнги, и они с помощью командующего Балтийским флотом адмирала Владимирского отдали беглеца в Ленинградское нахимовское училище, где он проучился с 1948 по 1954 год.
Кто помнит те годы, не забыл и того, что это был период беспощадной борьбы с «космополитизмом», когда из науки, из высших учебных заведений, в частности из Ленинградского университета
и других вузов, изгоняли лучших профессоров и преподавателей с клеймом «космополита». Но, как
говорится, нет худа без добра. Во главе Ленинградского нахимовского училища тогда стоял умнейший человек – капитан I ранга И. Грищенко. Он собрал в училище значительную часть опальных
профессоров, добился присвоения им воинских званий полковника и неплохих окладов. И с их помощью сделал училище образцовым учебным заведением. Были введены кафедры, кабинетная система обучения, о которой еще не помышляла созданная тогда Академия педагогических наук РСФСР,
и множество других новаций, обеспечивших отличное образование воспитанников нахимовского
училища.
В результате каждый третий выпускник училища был медалистом. А когда в Ленинграде стали
проводить предметные олимпиады для старшеклассников, десятиклассники нахимовского училища
заняли первые и вторые места по всем предметам. Э. Днепров разделил сам с собой первое и второе
место на олимпиаде по литературе.
Ректор Ленинградского университета академик Александр Данилович Александров предложил
победителю олимпиады поступить без экзаменов в университет. Но море продолжало манить. Э.
Днепров выбрал штурманский факультет Высшего военно-морского училища им. М.В. Фрунзе, которое окончил с отличием в 1958 г. Отказавшись от предложения остаться в ленинградском штурманском НИИ, он уехал на Северный флот.
Уже через год молодой офицер достаточно быстро освоил «штурманскую науку» и стал первоклассным специалистом в противолодочном деле. За год в поединках с американскими подводными
лодками, «заблудившимися» в наших территориальных водах, эсминец «Отменный», где Э. Днепров
был штурманом–противолодочником, «загнал» пять таких лодок в норвежские фьорды и заставил
всплыть на поверхность. И тем не менее даже в этих увлекательных поединках «гуманитарное влечение», посеянное еще в нахимовском училище, снедало штурманскую душу. Как позже мне говорил
бывший штурман, перефразируя Лермонтова, «на флоте есть все, кроме умственного и духовного
роста».
Конечно, он был не прав. Это было лишь субъективное впечатление, вызванное неудовлетворенностью главного, проснувшегося зова души – к творчеству: научному, литературному, социальному и пр. Именно этот зов вернул морского --">