Клим Мглин - Червоточина

внутренности Каспара – бутылка бурбона была уже наполовину пуста. Он взял кусочек сыра и помахал им в воздухе.

– Урри, малыш, иди сюда, я угощу тебя.

Его голос звучал весьма нетвёрдо, он и сам это слышал. Хватит ему бурбона, пора спать.

– Урри.

Каспар привстал с пыльного дивана, стоящего напротив камина, но пса нигде не было видно. Нетвердой походкой Каспар прошёл в коридор и щелкнул выключателем. Фокстерьер сидел перед подвальной дверью – тело напряжено, ушки приподняты, глаза расширены и блестят. Он не обращал никакого внимания ни на Каспара, ни на кусок сыра, который тот предложил ему. Странно, ещё ничего не могло заинтересовать этого пса сильнее, чем кусочек твёрдого, выдержанного сыра. Наверное его привлекли крысы. В таких домах всегда водятся крысы. Особенно, если там есть подвал.

Каспар дёрнул ручку массивной двери и она вдруг распахнулась, хотя, как ему помнится, он вроде бы запирал её. От неожиданности он выронил сыр и отшатнулся, пёс припал к полу и, оскалив верхнюю челюсть, полную длинных острых зубов, глухо зарычал. Внизу было темно и тихо. Каспар поспешил прикрыть дверь. Помедлив немного, он прошёл в прихожую и вернулся с металлическим кольцом. Ржавый ключ два раза повернулся в старом замке.

– Скоро мы разберемся с этими крысами, а сейчас пойдём спать.

Урри, которого операция по запиранию двери немного успокоила, встал и мигом нашёл выпавший кусочек лакомства. Облизнувшись, он посмотрел на хозяина.

– Ладно-ладно, забияка, ты получишь ещё, но потом спать.

Каспар проверил все многочисленные засовы на входной двери и, погасив в прихожей свет, плотно притворил за собой дверь гостиной.

***

Разбудило его царапанье и скулеж. Каспар с трудом разлепил веки, но увидел лишь тусклые красные угольки, тлеющие в очаге камина. Узкие окна были плотно зашторены и темнота вокруг была непроглядной. Урри остервенело царапался в закрытую дверь.

– Погоди, малыш, я сейчас.

Каспар сел и голову пронзили спазмы жуткой мигрени. Последняя порция бурбона перед сном была явно лишней. Он нашарил в кармане корпус телефона и включил фонарик. Урри продолжал ломиться в запертую дверь. Наверное сожрал что-то в лесу. А ещё надо будет проверить срок годности на этих подозрительных собачьих консервах.

Странно, но пёс, если уж ему приспичило, обычно будил Каспара, забираясь ему на грудь и облизывая лицо, а сейчас он ожесточённо рушил дверь, весьма старинную и, скорее всего, баснословно дорогую.

– Прекрати, собака, я уже иду.

Каспар добрался до выключателя и включил свет. Открыв дверь, он вышел в прихожую, страдальчески морщась, потирая глаза и виски. Урри метнулся белым снарядом прочь из гостиной.

Куда же он дел этот поводок. Ага, вот ты где.

Каспар влез в резиновые сапоги, отомкнул бесконечные засовы и приоткрыв дверь, бочком протиснулся на улицу. Но никто не последовал за ним. Каспар удивленно оглянулся. Терьер замер перед подвальной дверью, его верхняя губа угрожающе приподнялась. Каспар несколько раз позвал собаку по имени, но пёс не обратил на него ни малейшего внимания.

– Ладно.

Каспар вернулся в дом и сразу же испытал облегчение. Тьма снаружи немного пугала его, к тому же неясная тревога, вызванная сильным похмельем, не располагала к ночной прогулке.

– Ладно, – повторил он.

– Сиди тут, если эти крысы для тебя важнее, чем сон твоего хозяина. Но не буди меня больше.

Каспар подошёл к подвальной двери и приложил ухо к её грубым доскам, стянутым проклёпанными ржавыми полосами. Внизу было тихо, как в могиле.

– Спокойной ночи.

Он вернулся в гостиную, на свой драный диван, и некоторое время лежал в темноте, прислушиваясь. Потом уснул.

2.

На следующее утро он пробудился от низкой вибрации своего телефона. Будильник звонил уже второй раз. Голова трещала и всё тело ломило, как на начальной стадии простуды. В его ногах калачиком свернулся Урри, пёс вильнул хвостом, широко зевнул и снова закрыл глаза.

– Вставай лежебока. Пойдём на прогулку.

Огромная таблетка растворимого аспирина изрядно облегчила первый, самый трудный утренний час, но прогулка к морю далась Каспару нелегко. Урри всё время исчезал в лесной чаще, Каспар тревожился и постоянно озирался, высматривая фигуру с бледным пятном вместо лица. Но им никто не встретился. Еловый лес пропустил их к побережью и влажный морской воздух освежил Каспара. Потоптавшись по скалам примерно с полчаса, они двинулись обратно. А ещё минут через сорок, --">