Аврам Дэвидсон - Церковь Святого Сатаны и Всех Демонов

Даже сейчас можно увидеть свиные стада, мечущиеся от ужаса при виде «самовара на колёсах», как называют аполлоградский паровой трамвай; так случилось, что последний паровой трамвай в Белле был упразднён более семнадцати лет назад. Провинциальные дворяне всё ещё считают необходимым предупреждать слуг ни в коем случае не задувать газовые светильники в „Гранд Отель Аполлон и Игнац Луи“. Даже в саксонском и армянском кварталах большинство домов освещается керосиновыми лампами, тогда как большинство татар пользуется камышовыми лучинами. Засыпанные гравием улицы этого последнего участка, раньше вошедшие в поговорку, теперь, при благожелательно строгом и прогрессивном управлении Градоначальника, графа Блопца, полностью ушли в прошлое.

В старейших районах города газопроводы только ещё планировалось дотянуть до большинства улиц. Граф Блопц, в начале своего пребывания на должности, в виде эксперимента пробовал ставить уличные фонари с горящим рапсовым маслом; но обнаружилось, что татары сливали масло и использовали его для кулинарных целей. За небольшую плату посетители могут воспользоваться услугами лицензионного муниципального носильщика с фонарём.

— Я тебя здесь прежде не видел, земляк, — отметил носильщик Карпош однажды ночью в дрожащем свете фонаря.

— Дела в торговле щетиной не те, что раньше, — уныло заметил его наниматель. — Нужно стать ближе к источникам поставок. — Он мог бы считаться высоким, если бы так не сутулился. Возможно, его тяготили дела в торговле щетиной.

— Так они и говорят мне, земляк. Скажи, земляк, как насчёт капли бренди, прежде чем мы углубимся в Татарский Городок? Никакого бренди там, знаешь, все они мусульмены, — и он сплюнул, pro forma^[3], на разъезженную, покрытую колдобинами дорогу.

Путешественник пробормотал что-то насчёт того, что бренди не испарится, прежде, чем они вернутся; и этим намёком на грядущее вознаграждение Карпошу пришлось удовольствоваться. Дома грудились вдалеке от дороги, низкие, с соломенными крышами. Время от времени собака, прикованная цепью на клочке земли с дынями, просыпалась и облаивала лимонно-жёлтую луну. Наконец они достигли своей цели.

— Смотри, земляк, этот склад? — спросил гид, подняв фонарь, будто выгоднее показывая облезлую штукатурку и бутовую кладку стены под ней. — Использовался под, как они говорят караван-сарай, в старые времена при турках. Тогда у них здесь были верблюды. Факт! Мой старый дедуля, он рассказывал…

Но что рассказывал дедуля Карпоша, никогда не узнает ни одна живая душа, поскольку в тот момент маленькая дверь, вделанная в большую, открылась, путешественник произнёс несколько слов в щель, дверь открылась немного шире, путешественник вошёл, дверь со скрипом закрылась. Карпош крякнул, поставил фонарь в нишу, убавил фитиль, опустился на землю и, размышляя о бренди, приготовился ждать.

Великое множество верблюдов действительно могло надолго разместиться в караван-сарае; если поразмыслить, в основном бактрианы, торчащая огромными клоками шерсть, ожерелья больших синих бусин на толстых, искривлённых шеях, навьюченные, качающиеся и подгоняемые, сотни лиг за лигами, весь путь от Двора Великого Хана до может-даже-Каракорума — а, может и дальше. Там были дворики за двориками и склады, способные вместить щетину всех боровов Гипербореи: и товары, более драгоценные из-за дальности: китайский калган и бензойная смола, рулоны шёлка, тонкий, будто дымка, индийский тюль: но теперь — ничего, кроме нескольких обшарпанных залов, содержащих щетину вонючих свиней с гиперборейских пастбищ, идущую на изготовление кистей для побелки стен в христианском мире.

У привратника имеется факел.

В каждом углу каждого помещения в огромном караван-сарае, ещё по одному факелу.

В комнате, такой большой, что даже её ближние части скрывались в тенях, две линии мужчин, стоявших на расстоянии вытянутой руки и каждый из них с факелом.

Голос: — Это был последний. Никто больше не войдёт.

Последний, пройдя между рядами факелоносцев, останавливается в шаге за ними.

Собравшихся не очень много и все они в комнате. В одной половине находится стол с расшитой скатертью, всеми виденной на кухнях зажиточных сельских домов по торжественным случаям, а на ней стоит современная керосиновая лампа, с матовым колпаком, наполовину закрытым ярко-розовым абажуром. За столом восседают трое почтенных мужчин с --">