Ингвар Амбьернсен - Самсон и Роберто. Капитан Неро

можем побегать в саду!

— Ну так ступай и побегай! А мы, коты, такого не любим.

— Да, но я же хочу побегать вместе с тобой!

Роберто отвернулся к стене.

— Хочешь, мы прямо тут поиграем? — предложил Самсон.

Роберто рывком отбросил перину и ушел в ванную.

Тем временем внизу на кухне Грета поставила кипятить воду, чтобы заварить кофе, и в этот миг услышала вдали чудо-юдо-автомобиль выдры Улли. Гремела эта машина ужасно, потому что Улли собрала ее из старого хлама и железяк, какие подвернулись под руку. В ход пошли пустые канистры из-под бензина, старые швейные машинки, негодные кухонные котлы и ведра с гвоздями, резиновые кольца и ломаные вещи, в общем, не разбери что.

Выйдя на крыльцо, Грета смотрела, как Улли ставит чудо-юдо-автомобиль под старой яблоней. Сбоку на машине краской была выведена надпись: «Выдра-на-все-руки Улли».

— Какой замечательный денек! — воскликнула Улли, с грохотом захлопнув дверцу.

Перекувырнувшись в воздухе и на лету схватив зубами большое красное яблоко, она приземлилась на лужайке.

— Как хорошо, что ты сразу приехала! — сказала Грета.

— Правда же, хорошо? — обрадовалась Улли. — До того хорошо, что просто здорово! А где пациент?

— Пациент?

— Расстроенная уборная!

— На втором этаже, в пятом номере. Но разве ты не хочешь сначала позавтракать? Самсон и Роберто вот-вот спустя…

Но Улли уже промчалась мимо Греты, мелькнув, как серая молния, с двумя ящиками инструментов в обеих лапах и большим красным яблоком в зубах. И тотчас же принялась расправляться с уборной. Она так заколотила там молотком, что весь пансионат заходил ходуном, а Улли знай себе пела песни, одновременно догрызая яблоко.

— Батюшки! Ну, что я вам говорила! Настал конец света, да? Не скрывайте от меня правду! Не бойтесь, я выдержу!

Грета в удивлении обернулась.

Перед нею, уныло повесив клюв, стояла спустившаяся из своего номера вдова Омутсен.

Грета бегом бросилась к ней, крепко обняла бедную серую старушку-гусыню и стала гладить по голове.

— Это всего лишь моя подружка Улли! Как же я забыла тебя предупредить! Когда Улли приходит, у нас всегда делается немножко шумно. Но сердце у нее, ты уж поверь, золотое. И печенка тут тоже ни при чем. К тому же мы у себя в пансионате не допустим никакого конца света. Так решили Самсон и Роберто.

От облегчения гусыня мужественно пролила скупую слезу, но тотчас же снова беспокойно насторожилась: в газетах, она сама видела, пишут ведь про конец света?

— Мало ли чего странного пишут в газетах! — сказала Грета. — А ты спокойно положись на Самсона и Роберто!

Вдова Омутсен вдовела с прошлого года, с тех пор, как ее муж в один прекрасный день улетел от нее с другой. Это был совершенно противоестественный поступок, он противоречил всем законам природы. Ведь всем известно, что гуси и гусыни образуют пару раз и на всю жизнь. Поэтому все единодушно, всего лишь при трех голосах против, решили, что господин Омутсен не просто сбежал с другой, а и вовсе ушел из жизни. Но разве госпоже Омутсен могло быть от этого легче? Нет. Как вдова, она уже не жила, а прозябала, и, несмотря на благочестивое отношение к бренной юдоли, ее взгляд на земную жизнь делался все мрачней и мрачней. Так текли дни и текли ночи.

Пока, наконец, доктору Дрейеру не надоело слушать ее жалобы и он не прописал ей для поправки здоровья восьминедельный курс санаторного отдыха в пансионате «Раздолье над фьордом». С тех пор как она тут поселилась, прошло уже две недели, и, как она сама говорила, ей стало полегче на душе.

Другое дело — мысли о конце света, которые по-прежнему продолжали ее терзать. Эта напасть пока не хотела отступать.

Через полчаса все собрались за столом. Улли уже починила уборную в пятом номере, Самсон для вида немного почистил зубы, Роберто же, как всегда, тщательно пригладил свою шкурку. А вдова Омутсен, утерев слезы и вымыв заплаканное лицо, отважно улыбалась окружающим.

— Ну вот и все в порядке, — сказала Грета. — Осталось только дождаться представителя местной администрации.

Роберто нетерпеливо забарабанил по столу:

— Вот оно за чем, оказывается, дело стало! Ладно, ждем-пождем, не терпится посмотреть.